—  Пойдем наверх, как-то у них тут невесело, — говорит Бен. Он отыграл сегодня перед Тибетом сольный концерт как Six Organs of Admittance и у него отличное настроение.

Поднимаемся наверх. Четвертый тост за здоровье пианистки.

Спускаемся вниз. Prodigy предсказуемо свинчивают из пустого зала — видим удаляющиеся спины. Катя расстроена. Да ладно тебе.

Поднимаемся наверх. Святой отец едет домой. Спускается по лестнице, приподняв рясу.

—    Грегори, у меня к тебе просьба, — крутит меня за пуговицу пиджака Тибет. — Он любит музыку. Он бедный монах. Сделай ему, пожалуйста, клубную карту. Я готов заплатить, если нужно.

—  Уехали Prodigy? — прорезается в трубке промоутер Парамонов. — Ну и бог с ними, сами не знают, чего хотят. Спасибо в любом случае.

Из женского туалета выбегает уборщица. Выразительно вращает большими глазами. Случайно встретилась с Бэби Ди.

Нет, что ни говорите — я горд. Правильный клуб получается.

***

Вот наложилось — у Магди и Сергеева огромная вечеринка на каком-то складе, а у нас — Дани Сицилиано. Совпасть по дате с сильными коллегами — совершенно ненужное соревнование, но рано или поздно такое случается, и тогда закадычная дружба или скромная симпатия перерастет в череду дипломатических экивоков. Можно мы у вас свои флаеры разложим в обмен на ваши? Спасибо, в другой раз — обязательно. Давайте мы своего хедлайнера до полуночи выпустим, а вы своего — часа в три, чтобы народ и к вам, и к нам успел. Нет — ну и ничего страшного. Встретимся-созвонимся, мир непредсказуемо тесен.

—  А можно, — у Сергеева это «а можно» получается так по винни-пуховски, что ответить «нельзя» просто невозможно, — а можно Дани к нам заедет ненадолго?

Сергеев привозил ее в «Шестнадцать тонн» сто лет назад — они дружат. Мы некстати прошляпили, влепили на билборд слоган «Впервые в России!», глупо получилось, и у меня, чего там, легкое чувство вины. Прошу тур-менеджера проехать с гостьей через сергеевский склад.