—  Это же другие промоутеры, — удивленно поднимает бровь Нико. На прошлой неделе я вынес ему мозг, расписывая недопустимость контактов артиста с другими промоутерами — именно так, не-до-пу-сти-мость: монументальные существительные его голова усваивает лучше.

—  Ну и ничего, — говорю. У Нико сбой программы.

Сижу в пустом клубе, ем грибной суп и смотрю, как на вечерний «Кровосток» стягиваются робкие струйки зрителей. Человек двести от силы. Говорил я Игорю: может, не надо на год себя контрактом связывать. Теперь этот недешевый «Кровосток» — наша судьба. Как мой грибной суп — при любом шеф-поваре-катастрофе разводится из одного и того же порошка и стратегически безвреден.

Дани, веселая, длинная, по-калифорнийски расслабленная, влетает в зал, опережая Нико. Он, пыхтя, тащит ее диджейскую сумку — девушке-диджею au-pair полагается по весовой категории.

—  Как я рада была их видеть! — это Дани про Сергеева с Магди. Нико бросает на меня озабоченный взгляд: не заревнует ли начальник. Не заревнует, вот еще. Мои друзья ко мне тоже через весь город едут, у кого бы ни выступали.

Начинается приветственный борщ. Кончается «Кровосток». Соня приехала, обняла меня и Нико, прыгнула за вертушки: начинает с хербертовского трека. Дани еле заметно морщится: у них с Хербертом все кончено, оказывается.

—  Кевин Блехдом! — ей в руки попала программка с нашим доморощенным Hall of Fame. — Она же главная по тарелочкам в моей группе, когда мы играем концерт. И что, была у вас весной?

Хорошо, когда есть свой Hall of Fame — и лежит на каждом столе между солью-перцем и подсвечником. Родственные души здесь быстро находят друг друга, даром, что инюрколлегия наша не материальна.

Дани машет длинными руками, поправляет пышное каре, воздушные большие серьги из ниточек качаются в такт. Она хотела бы играть здесь со своей подругой Кевин, но бюджет. Понятно, бюджет — это всегда сложно, вот и Магди с Сергеевым о том же говорят. А что, правда, что весь город сегодня поедет к ним, а здесь будет человек сто?