Еще более странно на этом фоне, что аэропорт в Стокгольме — без пяти минут JFK: большое, бестолковое нагромождение терминалов, вполне столичное по размаху и беспомощное по реализации, — аэропорт по сути пригородный, внутриевропейский. Зачем они себе такое построили? Комплекс маленькой страны? Их все же девять миллионов, не так и мало. Пока доберешься по пустынным коридорам до одинокого московского рейса в пустом терминале — пора и на посадку.

Шведский приятель, часто летающий в Москву, как-то сообщил со смешком, что гейт, с которого отправляется московский рейс, можно вычислить по местонахождению Доктора Албана. Как увидишь в аэропорту — иди за ним. Доктор Албан-де все время в Москву летает. Куда же ему еще летать на заработки? Доктора Албана не вижу — зато вижу перед собой бритый череп и копну светлых кудрей. Привет, Александр. Привет, Мартин. Летим с вами вместе в Москву.

Затея с Bodies Without Organs, очередным детищем непобедимого Александра Барда, — очень наша история. Сладкий попе Army of Lovers, достояние новоарбатских казино девяностых, должен принадлежать народу. Мы же, к счастью, не рок-клуб. В нашем сумасшедшем интерьере, с лилиями на стенах и в вазах, с пожарными кранами в оправе из страз, с драным золоченым диваном, навсегда одолженным из мебельного цеха Театра Гоголя, — Александр Бард должен чувствовать себя как дома.

У Барда в руках лэптоп. В лэптопе расписание.

—  В 9.30 завтра у нас «Европа Плюс» — сингл на втором месте, это хорошо; в 11.00 и 12.00 встречи; саундчек, ты писал, в 15.00, так? Мартин, предлагаю сделать прессу с 13.30 до 14.30. Поскольку Марина прилетит из Копенгагена в 15.20, мы делаем прессу без нее.

Бардова борода шевелится вслед за его быстрыми губами — отчего кажется, что в ней кто-то живет.

—  А! — односложно кивает Мартин. «А» — по-шведски значит «ага».

Зачем Барду компьютер — не понимаю. Он наизусть помнит расписание своих и чужих рейсов, расстояние от «Мариотта» до Останкино, не говоря о положении собственных синглов в русских или украинских чартах восемь лет назад. Его голова устроена лучше любого компьютера. Это первый швед в моей практике, отвечающий на письмо минута в минуту (шведы — народ неторопливый), и первый, кого цитирует на своей лекции про судьбы промоушна Олег Нестеров. В случае отсутствия новостей о творчестве Александра Барда в шведских газетах внезапно появляются сообщения об авиакатастрофе, которая чуть было не случилась и в которую чуть было не попал Александр Бард.