Совет отечественных производителей состоялся. Возвращаемся, Макс трясет головой. Танька победила. Больше всех ей надо, что ли?

***

—  Андрей Вадимович, — Танька кокетливо улыбается Макаревичу. — Можно вас попросить — не могли бы вы нарисовать вот на этом листе ракету?

Премьера. Все по плану: видео — нужные куски, с нужной скоростью, Вова, Макс и Корней — в ударе. На ВИПе, кроме нас с камерой, — только Макаревич. В толпе ему некомфортно. Безропотно берет маркер. Рисует.

—  Ну ты решительная, — я Таньке на ухо.

***

С нашей легкой руки сеансы рисования входят в привычку.

Турнтаблист (Олеся, я не ругаюсь, это значит — он вертушки крутит) — так вот, турнтаблист, которому, я надеюсь, сегодня все-таки принесут кофе (понимаю, что кофейная машина сломалась, а можно из другого зала, а?), — так вот, турнтаблист сидит сейчас в гримерке с маркером, рисует на ватманских листах русские буквы. И примеряет ватман к планшету.

Маленький, проворный Эрик Сен, он же Кид Коала, вчера в Хельсинки рисовал по-фински. Его общительная жена так же стояла в Хельсинки у входа в зал, продавала пластинки, майки и — внезапные прихватки для горячего в симпатичных маленьких роботах: трейдмарк. Над диджейским столом точно так же возвышалась камера: главное, за что вчера брал деньги клуб в Хельсинки и за что берем сегодня мы, — это возможность увидеть, как талантливые пальцы Кида Коалы заставляют вертушки танцевать туда-сюда.

Сейчас на экране кольцо на правой руке — тонкие Сонины пальцы. С ее первой вечеринки в «Икре» прошел год, и доказывать больше никому не нужно: Соня — во всех нужных журналах и в расписании всех нужных клубов. Сегодня в честь заморского гостя играет мелодии и ритмы Ninja Tune. До его выхода — четверть часа.

На планшете у Кида Коалы — десяток листов, исчерченных безупречными русскими буквами.

—  Привет!

—  Меня зовут Кид Коала. Я из Канады.

—  Пошумим?