Залов два: человек на двести и еще один — на семьсот. Того, что на семьсот, объясняет Игорь, по технической документации в природе не существует. Точных размеров его никто не знает, кем и когда построен — бог весть. В центре его стягивают со всех сторон, как песочные часы, нависающая притолока и будки звукосветодеятелей — ломать это хозяйство ни в коем случае нельзя, так как где-то там несущая конструкция, ну а где — да-да, бог весть.

—  А что здесь раньше было? — спрашиваю у охранника.

—  Клуб, — охранник недоуменно морщит лоб.

—  Нет, а до клуба?

—  Другой клуб.

—  Ну, в смысле, до клубов, до театра?

—  Я-то почем знаю, — бурчит охранник. И, подумав, добавляет: — Старший говорил, пыточные НКВД были. Там до сих пор на камерах слежения белые тени по пустому залу бегают.

***

Официантка Лена, высокая, статная брюнетка, элегантна, чуть раскоса — это добавляет ей шарма. Что она делает в пустом зале двенадцать часов кряду каждый день — теряюсь в догадках. Лена, как и почти все нанятые предыдущим руководством, ездит на работу на электричке: откуда-нибудь из Щербинки, с Силикатной или Колхозной — что там еще есть на этой ветке. Чай в пивной кружке приносит с завидным энтузиазмом. Я единственный, хотя и бесплатный клиент. Чай в пивных кружках я подсмотрел в «FAQ-кафе, дезорганизованном веб-дизайнерском заведении в двух шагах от Тверской. Лед в кипяток попросил Лену добавлять сам. Лена пробралась в бар, кинула в кружку палочку корицы, отрезала ломтик лимона, ломтик яблока, добавила мяты — теперь я от нее с этим чаем так быстро не уйду.

В сумеречном ноябрьском полумраке стоит в пробке весь город. Даром что мы рукой подать от Садового — под нашими окнами никого. Не страшно. Готов поспорить: через два месяца разборчивый ночной житель выучит сюда дорогу. Зря я, что ли, год от года на чужих ошибках учился и чужие клубы хоронил.

Чаем заправляемся и голову включаем.