А девочки — вот они. Волоокая Верити извиняется, что долго, — так и есть, бесконечные русско-турецкие отдыхающие оккупировали очередь на паспортный контроль. Только и всего.

До гостиницы «Украина» доезжаем в момент. Хай живе гостиница «Украина» — тонны мозаики о счастливом гопаке под радяньским небом не оставили еще равнодушным ни одного артиста. Очень отвлекает от ржавых щеколд на дверях в туалет и выщербленного паркета.

Въезжаем.

—  У вас будет большая кровать, — протягиваю Верити с Сергеем ключ от комнаты с двуспальной кроватью.

Верити меняется в лице. Она растеряна. Она в ярости.

Я понял, я понял, простите, не хотел. Это все круглосуточная переписка с агентами Джорджа Дюка — американцы, понимать, язык-то у меня не родной.

—  Я хотел сказать: «У вас дабл».

Верити молча качает головой. Подельницы отвернулись и демонстративно разглядывают кресла в лобби.

Это с американцами можно обсуждать размер их кровати и беспробудно чертыхаться. Попробуйте намекнуть благопристойной английской девушке, что вам известно что-то о ее постели. Не советую.

На мое счастье Сергей подсовывает Верити какую-то гостиничную бумажку, которую надо заполнить, приобнимает любимую, улыбаются — вроде проехали.

Ну и пожалуйста. Зато у вас в Англии краны дурацкие.

—  Я бы хотела заехать в книжный магазин, — изящная гитаристка Мия поправляет каре. — Меня Пастернак и Цветаева очень интересуют, было бы просто чудесно купить что-то, что я не читала.

—  А я хотела бы купить чаю, — миниатюрная басистка Роз откуда-то с шотландской границы, еле-еле понимаю ее диалект. Улыбается скромно — кажется, она очень милая.

—  И, если будет время, конечно, заехать на Красную площадь, — добавляет стриженная под мальчика барабанщица Эмма. Для нее мы месяц искали в Москве ударную установку: редчайшую, и что самое странное, ученическую, полупрофессиональную модель. Эмма, судя по переписке, девушка несговорчивая.

—  Да, Красная площадь обязательно! — Верити оттаяла. Улыбается.