—  Да это где угодно могло произойти, при чем здесь Москва. Публика здесь хорошая. Только чтобы шрама не было — нельзя, чтобы шрам остался, зараза. Это наша машина подъезжает?

Грэхэм отрывается от телефона и распахивает перед Ройшн дверь.

В Американском центре (небо и земля!), пока я пытаюсь сварить для Ройшн кофе, уверенный доктор Алексеев (привет Василию Шумову) рассуждает на хорошем английском:

—  Кто вам сказал, что завтра будет поздно сшивать? Глупости. Рана неглубокая, сейчас мы ее обработаем, зафиксируем, а завтра — уже сегодня — встретитесь со своим пластическим хирургом.

—  У меня никогда не было пластического хирурга, — слышу я смущенную Ройшн.

—  Вы, главное, не волнуйтесь — мы все, что нужно, сейчас сделаем и для страховки вам документ напишем. Пойдемте потихоньку в кабинет, а кофе ваш друг вам туда, надеюсь, принесет.

—  Только чтобы шрама не было, я артист, мне никак нельзя, чтобы шрам остался, — покорно ковыляет за ним Ройшн.

Девочка. Девочка.

С утра она запустила мне пальцы в волосы и, мурлыкая на мотив «Теперь я Чебурашка», поинтересовалась: «А где Moet Chandon? В клубе? А можно, пожалуйста, найти еще бутылку до приезда в клуб?» Носилась за клавишником Эдди вокруг Сашиного автобуса: в салки они, что ли, играли. Случись обычный концерт, расстались бы друзьями и не скучали друг о друге до следующего.

—  Ну вот и все, — бодро вещает доктор Алексеев; вся компания возвращается из кабинета через десять минут, на брови у Ройшн пластырь. — Вы не могли бы задержаться на полчаса, пока ваша знакомая будет отдыхать в гостинице? Здесь помощь с переводом для оформления страховки понадобится, — это он мне.

Ройшн с Грэхэмом курят по последней сигарете и уезжают в «Президент».

—  Чай? Кофе? Точно не хотите? — доктор проводит меня пустынным коридором, время — полчетвертого ночи; включает компьютер и картинно заносит руки над клавиатурой. — Итак! Во время выступления, верно? During the act of performance Roisin Murphy — какие у нее паспортные данные, подскажите, пожалуйста? — occasionally struck herself— или можно без «herself», а впрочем, нет, нормально — struck her head, вот, against the chair...