Наверху четыре главные комнаты: танцзал, чилл-аут, темница и комната для парочек, куда не позволяется входить в одиночку. Рядом с чилл-аутом находится крошечная коморка для геев, забитая до отказа. Мы решаем потанцевать. Играет латиноамериканская мелодия, и в комнате не протолкнуться. Две женщины в звездно-полосатых бикини упоенно зажигают в подчеркнуто игривой манере. Экстази начинает цеплять, и мы с К. и М. двигаем телами в такт ритму. Мне начинает досаждать одетый школьным учителем мужчина в шапочке и мантии, пытающийся шлепнуть меня указкой по заднице. Очевидно, его слишком возбудил мой роскошный наряд с блестками, и я вежливо, но решительно прошу его отвалить. К. начинает болтать с парочкой женщин. Они сильно татуированы, носят очень тугие корсеты и яркие туфли на высоком каблуке, словно кричат: «Трахни меня!» Им смешно, потому что на своих высоченных каблуках они едва могут стоять, не говоря уже о том, чтобы ходить, а корсеты не дают им сесть, и все же они отлично проводят время и чувствуют себя сексуальными и счастливыми. У обеих есть постоянная работа, и свои честно заработанные деньги они предпочитают тратить именно так — в компании «веселых и безмятежных людей». Я треплюсь с сидящим рядом абсолютно голым парнем, что в этом месте кажется совершенно естественным, хотя большинство людей одеты. Выясняется, что он уже много лет ходит на подобные вечеринки и любит их за дружелюбие и сексуальность. Безусловно, здесь есть что-то от социальной атмосферы домашней вечеринки; многие знакомы друг с другом, и не возникает чувства, будто ты окружен чужаками.

Мы продолжаем осматриваться. Кругом толчея, люди пробираются сквозь толпу, образуя непрерывный человеческий поток, в котором каждый чего-то ищет: секса, общения, радости, веселья, любви. Атмосфера начинает становиться менее напряженной: как и в случае всякой другой вечеринки, для этого требуется время. Мы натыкаемся на «Невероятное пип-шоу бриллиантовой Лил». Оно стоит фунт, собранные средства идут в казну фонда ветеранов. Я решаю глянуть. Шоу состоит из ящика, в переднюю стенку которого встроено увеличительное стекло. Платишь деньги, занавес поднимается, и Лил с гордостью демонстрирует свои прелести, которые увеличиваются до размеров телевизионного экрана. У нее очень симпатичная киска, и я делаю то, что сделал бы всякий джентльмен, доведись ему насладиться таким зрелищем: аплодирую и издаю звучный вопль восхищения. Ее щелка такая красивая. Лил высовывает голову из ящика, чтобы взглянуть, кто реагирует с таким энтузиазмом, и за мой энтузиазм награждает исполнением на бис. К моменту завершения шоу за моей спиной выстраивается целая очередь. К. умирает со смеху. Пожалуй, я мог бы стать неплохим пиарщиком.