Сегодня Стае позвонил и сказал: «Такое дело. Питерское телевидение хочет у меня интервью взять. Скажи, пожалуйста, чтобы пропустили их». О чем речь.

И вот захожу в оранжевый зал за кофе: четыре камеры, света — как в студии, на стуле девицы в неглиже снимают с себя что-то медленно и убедительно. Барецкого — в помине нет.

Порно в нашем меховом интерьере снимать — одно удовольствие.

—  Стае, — ретируюсь в гримерку, — какого черта там происходит?

Саша и Илья удивленно смотрят на меня.

—  А что там происходит? — гора-Барецкий удивлен не меньше них.

—  Что это за интервью с тобой, но без тебя, зато с тремя девицами ню?

—  Так мы вроде отсняли уже, камера и ушла, — Стае в недоумении.

Обмануть грозного великана — проще простого. Питерское телевидение решило получить бесплатный павильон для съемки познавательной программы про сиськи. Не вышел бы я в зал за кофе — успешно бы сняли, голь на выдумки хитра.

Охрана споро выводит из клуба горе-продюсеров, полуголых моделей, операторов с несобранными штативами; хорошо — времени три часа дня, клуб пустой, иначе было бы шоу.

—  А я думал, они правда на интервью, — разводит руками Барецкий.

Саша с Ильей пытаются извиняться. Вот уж точно не за что, вам-то откуда догадаться было.

Культурная экспансия из культурной столицы — съемки подпольного порно в наших стенах.

***

—  Гриша, я должна с тобой поговорить! — у Юли Юденич доверительная интонация.

Юля — незаменимое шило, с ней не связывается менеджер Катя, от нее убегает Игорь, и мне с ней общаться бывает сложнее, чем сидеть на переговорах. У Юли в расписании — одна ночь в неделю. Этого ей хватает, чтобы заметить жесткую курицу в «Цезаре», непоздоровавшегося охранника, ручеек под раковиной в туалете, неработающий светильник и пятиминутное опоздание звукорежиссера.

—  Мне кажется, что... — говорит Юля, и увереннее этого «мне кажется, что...» я мало в жизни слышал. Она появляется в телефонной трубке, в переписке, в дверном проеме, как правило, именно тогда, когда в почте — те самые триста непрочитанных и так не хочется думать о курице в «Цезаре» — полгода работаем, неужели без меня не справятся?