А я стою посередине в ступоре. Как обезьяна из анекдота — разорваться, что ли?

Родители с детьми (господи, сколько же их — и сколько десятилетий кряду они сюда приходят!) в ностальгическом экстазе тянут шеи перед Оззи. Лет через двадцать дети приведут своих детей и будут так же высовываться из толпы, силясь разглядеть старца Терстона Мура. Круг замкнётся самым правильным, человеческим образом.

Ко мне подлетают парень с девушкой метра под два каждый, в одинаковых оранжевых майках.

Можно тебя обнять? — спрашивает девушка.

—  Чего? — я не понял.

—  Можно тебя обнять? — повторяет парень. Обнимают вдвоем, не дожидаясь, пока до меня дойдет.

Смеются, бегут дальше, подскакивают к парочке передо мной.

—  Можно вас обнять?

На оранжевых спинах написано: «Hug patrol». Браслеты на руках обычные, не волонтерские — ребята купили билеты. Им просто нравится обниматься.

***

—  Внимание, вопрос! — Гнусавый голос так увлечен, что не прыснуть в рукав невозможно. — Уважение и любовь японских ценителей искусства к художнику комиксов Тэдзука так велики, что художник удостоился чего-то, что

часто бывает у талантливого писателя или поэта, но чрезвычайно редко у мастера комикса. Что это?

Клуб «Икра» в дневные часы — первостатейная замена дури.

Я прилетел вечером, сразу из аэропорта отправился к Юле Юденич на вечеринку — у Би-Войса новый проект, а с охочим до неглупых танцев клаббером здесь мало кто управляется лучше Би-Войса. Так и пошло — танцевали на полутемном танцполе у Би-Войса все, включая официанток; ближе к ночи вдруг нагрянул старый приятель Алекс с барышнями одна другой симпатичней (Алекс — специалист); потом суп-крем грибной, потому как Олесе с родинкой отказать невозможно: предлагают — надо есть; потом егермайстера с Юлей за судьбы промоутерства — и домой на восходе солнца. Пугающее мероприятие этот ваш восход.

Вернешься ровно через циферблат — а тут на танцполе вместо Би-Войса игры «Что? Где? Когда?». Потные дяденьки в бородах про японские комиксы разгадывают. Шепчут яростно друг другу под нос, чтобы соседи не услышали. Их — столов сорок. Бармен не успевает кофе наливать. Длинноволосый ведущий — Христос в постановке мариупольской театральной студии. Гугняв и вдохновенен.