Одна лестница, другая, тупик, «Лучший музыкальный клуб — "Икра"!», опять тупик, «На сцену!», аплодисменты, дверь в туалет, на лестнице ни души, возвращаемся на исходную, «Клуб "Икра" — добро пожаловать!», черт побери, могли бы и предупредить, здесь тоже тупик, «Клуб "Икра", летит дорого-о-ое эфирное время!», это не ангар, это лабиринт какой-то, придушить просто, кто-то машет нам рукой в обратную сторону, мы сбиваемся-таки на бег, а пауза не может быть вечной: «Для вас поет Джей-Джей Йохансон».

Пропустили время.

Квест из ночного кошмара, саундтреком — друг Йейе. Ко второму припеву мы ныряем в незаметную дверь в стене и оказываемся-таки за сценой. Полминуты на то, чтобы отдышаться. Бартенев успокаивающе хлопает Олейникова по плечу, выводит наш табор на сцену и вдруг говорит:

—  А вот это очень хороший художник. Работает в клубе «Икра», Клуб «Икра» нашелся!

Мы с Игорем вдвоем потрясаем золоченой доской, на которой все ходы записаны: «Лучший музыкальный клуб года», и, вздохнув, спускаемся со сцены. Лестница в ангаре трясется точно так же, как в лучшем музыкальном клубе.

У Йейе на лице — печать усталости, как после трехчасового концерта.

До диджей-сета в «Икре» — два часа. Миша везет нас в клуб. У входа очередь: Иохансон же. Я первым выхожу из машины, поднимаю над головой позолоченный трофей и гордо протискиваюсь через толпу. Никто ведь не видел, как мы бегали между туалетами и запасным выходом.

***

Миша перед отъездом в аэропорт жирно-жирно накатал на листе: «Sean Lennon», чтобы тринадцать музыкантов с грудой бэклайна быстро нашли его в зоне прилета. За оформлением приветственного листа Мишу застукал Игорь, пожурил со смешком:

—  Ты бы еще написал: «Сын Джона Леннона и Йоко Оно» — чтобы лишнего внимания в толпе не привлекать.

Миша согласно улыбнулся, смял и выкинул лист в корзину, взял с олейниковского стола новый и написал маркером просто: Paul. Полом зовут тур-менеджера.