***

—  Гриша, почему наш дизайнер работает на другой клуб? — телефонная трубка возмущена.

Я Катю понимаю.

Десятки, сотни билбордов, заполонивших город, выглядят один в один рекламой клуба «Икра» в первые дни жизни. Та же нечленораздельная каша из хороших имен, оранжевым по белому, через строчку. Реклама в журналах — того же размера и устройства, какую покупали мы полгода назад, пока не сообразили, что толку от нее немного. Программки-расписания — как нашим дизайнером год назад сверстаны, один в один.

Выглядит все это так, будто кто-то ловкий выгодно продал весь наш пакет неликвида, со всеми ошибками, просчетами, ляпами, накопившимся за год.

Только рекламы больше — раз в десять.

—  Н-да, — хмыкает дизайнер. — Мне на вас-то времени не остается, зачем бы мне еще заказчика брать. Скопировали нашу историю, вот и все.

Если у тебя свистнули идею, значит, она была неплоха. Радоваться бы. Но я, по правде сказать, тревожусь.

Клуб на четыре тысячи человек, света и звука — на сотни тысяч, владельцы — ресурсные добытчики, радио Maximum — каждый концерт поддерживает. До открытия полтора месяца. Место, правда, плохое, рядом с обувным рынком, где-то в складах, от центра неблизко — похуже, чем наш Курский. Там Гарри Чагласян пробовал клуб открывать — мы как-то вместе на вечеринке из двухлитровой бутылки колы тушили там горящий динамик. Динамик не догорел, а вот клуб у Чагласяна прогорел быстро.

Но у «Б1»-то (так это заведение называется) бюджет кричит о себе с каждого билборда — как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам. Дружественный агент раскололся: новый клуб купил на открытие неподъемных Sisters of Mercy — по тройному тарифу. Рядом на афише — Нене Черри и Грейс Джонс. Теряюсь в догадках: стоят обе дорого, площадку на четыре тысячи в Москве не соберут ни за что — зачем это? кому это? Эти деньги не вернутся к таинственному учредителю никогда, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться.