—  Его вырвало на световой пульт. Там за углом еще и звукорежиссер лежит. У него такой же гештальт.

—  А Мэтт и Джонатан где?

—  Давно в отеле. Они не пробовали наркотики, я уверен. Твою мать, Нико, в неполных тридцать лет можно бы и обнаружить причинно-следственную связь между пустой бутылкой «Русского стандарта» и пьяным английским детиной на полу. Сергей Иванович тебе товарищ. Наркотики!

—  Ты видел, что там творится? — к нам приближается разгоряченная Юля.

Она счастлива — кажется, впервые за последние полгода. Я тоже был бы счастлив, отжигай на моей вечеринке тысяча человек; но мне надо координировать среди ночи непутевого Нико и наклюкавшихся англичан, и я не имею ни малейшего представления, когда и как я попаду в заблокированную квартиру.

Юля смотрит на пол и понимающе вздыхает.

—  Бедненький. Хочешь «Егермайстера»?

Хочу кого-нибудь укусить. Юля беззаботно упархивает в зал, а я подзываю плечистого охранника.

—  Несем через кухню. Мы с вами вместе берем под руки. Nico, you keep Ms legs. Несем осторожно, артист блюет.

—  А костюм он мне не испортит? — испуганно интересуется охранник.

В жизни охраны — два фетиша: беджик с надписью «Администратор» и черный костюм с Черкизовского рынка.

—  Вычтем у него из гонорара, если что.

Охранник неодобрительно качает головой. Три-четыре — мясной попался детина, а у нас впереди по траектории суммарно три лестничных пролета. Сзади звукорежиссер — ковыляет сам, держится за стену и оставляет липкие следы. Блюмс — сшибли Олесю с тарелкой салата. Прости, дорогой. Бум — тело рукавом зацепилось за швабру. Клиент дергается.

—  Может, поблюем немножко? — робко спрашивает охранник.

Переворачиваем. Теперь не хочет. Едем дальше — без столкновений до самой машины.

—  Ну, я назад, — радостно вытирает руки охранник. Нет, пардон, гулять так гулять — мы сами его по Holiday

Inn не понесем, поедете с нами, а пиджак можете снять, если угодно. Звукорежиссер падает поперек заднего сиденья.