Необязательно принимать наркотики, чтобы получать удовольствие в клубах. Бывало, я здорово тусовался, всего лишь выпив несколько бутылок пива, однако наркотики дополняют опыт, делая его более ярким (мужчина, 33 года, семнадцать лет опыта).

МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ

Некоторое время после первого своего трипа мне казалось, что я нашел смысл жизни, хотя, очухавшись, я не мог припомнить, в чем он (мужчина).

Первый год на колесах — это балдеж. Я тогда классно проводила время, это было так волнующе. Мне казалось, что я всегда буду их принимать и никогда уже не стану прежней (женщина).

Под кокаином мне казалось, что я — сугщр. Я была бесстрашна, чувствовала себя так, как мне всегда хотелось: уверенной, сильной, шокирующе откровенной. Это было здорово (женщина).

Медовый месяц — период наибольшего энтузиазма по отношению к самим наркотикам. Лучше всего проиллюстрировать это в крупном масштабе, приведя в качестве примера повсеместное распространение в Великобритании экстази, которое приветствовали с энтузиазмом, доходившим едва ли не до одержимости, что напоминает период особой популярности LSD в шестидесятых годах прошлого века. Люди верили, что происходит нечто особенное, что мир меняется: бездушная алчность восьмидесятых вспоминалась с презрением, коммунистический блок распадался под ударами в основном мирных революций, а экстази выражал дух времени. Приведу отрывок из книги Мэтью Коллина Altered State:

Там, откуда мы родом, радостью считается взять выпивки, хорошенько окосеть и поржать с приятелями... У нас была база в Уитеншоу 1, откуда шла по всему миру движуха. Там зюзили пивко около сотни парней, пять или десять из которых ни с того ни с сего изменили курс, вошли в штопор, словно сраные камикадзе. С 1988 до конца 1990 года мы не выпили ни одной чертовой рюмки, ни капли алкоголя... два года продвигали его [экстази], как миссионеры, как свидетели Иеговы. Рассказывали родителям, что он изменит мир и все такое прочее [Collin M. 1997].