Нет, проговорился я сегодня Лекману и Лекмановым девушкам за завтраком в ГУМе — не будь у вас все блондинами, я внимательнее смотрел бы по сторонам. Неблондинам, небледнолицым, всем прочим «не-» в городе стоит быть внимательными. Здесь совсем немножко бьют ногами на улицах, если не повезет. Здесь совсем слегка висят портреты патриарха в гостиницах и на дорожных щитах. Здесь совсем чуть-чуть никогда и никому не бывает стыдно. Поэтому не будем портить настроение — капучино, американский или черный, девушки?

—  Я хотел бы получить такую экскурсию где-нибудь в Кливленде, — сказал задумчиво Йене.

Йене, как и положено жителю шведского пригорода, бредит Америкой. Он проехал ее вдоль и поперек. Когда сегодня, въезжая в клуб с заднего двора, мы распугали у мусорных баков стаю помоечных кошек и я приготовился шутить шутки, Йене обрадованно воскликнул:

—  Да у вас тут Нью-Йорк?

—  Эль-Баррио, куда уж там.

—  Это где, в Нью-Йорке? Я там не был.

—  Ты ничего не потерял, Йене.

Вчера, оттарабанив «Big City Life» в полупустом зале (никогда не верьте радиочартам), Mattafix просидели в этом дворе четверть часа. Сидели в автобусе с забаррикадированными окнами: пахло из контейнеров совсем не розами. Волшебная Анечка юлой носилась по клубу в поисках потерянного ключа от ворот. Поднимала всю охрану на уши, притопывала на бессовестных кошек, выводила за ухо из автобуса непрошеных журналистов, лучезарно улыбалась возмущенной группе и считала минуты до отправления питерского поезда.

На поезд герои радиочартов каким-то чудом успели, а Анечка в очередной раз заявила, что работать в клубе «Икра» хелпером ей в разы интереснее, чем двадцать восьмым ассистентом бизнесмена Дерипаски. Она тайком ксерокопирует и приносит мне записки управляющего, Андрея Геннадьевича, адресованные завскладом Нине Андреевне.

«Нина, нужно срочно найти костный мозг!» — этот факт вмешательства в чужую личную переписку с Аниной легкой руки висит у меня на стене. В рамочке, рядом с дружеским росчерком на объявлении: «Amon Tobin. Sold out».