К счастью, я не служу в модном журнале — там проще было бы признаться в шизофрении, чем в симпатии к русскому артисту для старшеклассниц; у культуртрегеров из Подмосковья — известно, высочайшие эстетические запросы. К счастью, мне все равно, в курсе ли ее существования Антишанти или Олег Магди. Я всю жизнь хожу не в ногу. И Мара мне симпатична.

***

Разборка на глазах у барменов — моветон. Но артист меня у бара все-таки настиг.

—  Такой промоушн. Мы представить себе не могли! — Лидер изысканного бенда «Николай Коперник» трясет смятой программкой: — Что вы сделали для концерта? Где афиши? Где публикации?

Скучная справка: продано двенадцать билетов. Понимаю.

— Вот вчера у вас «Аквариум» играл — вы и на субботу их поставили, и афиши, я видел, напечатали, и пресса была наверняка.

На «Аквариум» были проданы все билеты.

Поначалу я робел от таких атак. Стеснялся настоять, что очевидно: если концерт проваливается, надо переносить из большого зала в малый. Уклончиво отвечал, что афиши печатаем не всегда, и не всегда все зависит от афиш. Я ведь сам приглашал этих артистов, сам отстаивал их перед Игорем («Соберут, не вычеркивай»), сам заглядывал каждый день в выручку кассы и считал — по одному, реже по два — проданные заранее билеты. Мучил Олейникова ежедневным «Что еще мы можем сделать?». Но если ошибся я, приглашая артиста, Олейникову ситуацию не спасти.

В чувство меня привел безвестный немецкий диджей, позвонивший как-то в Берлине и сказавший: «Я присылал тебе свой микс, ты слушал? Как насчет обсудить мое выступление в вашем клубе?» Берлинский воздух придает мне решимости. Я спокойно перечислил ему полдюжины имен, с которыми мне интересно было бы работать. Посетовал, что московская публика не оценила пока его творчество и, возможно даже, не побежит на его сет сломя голову. Но ведь будет, будет у вас трек, что взорвет танцполы, — вот тогда мы с большим удовольствием вернемся к разговору. Через пять минут получил CMC: «Некрасиво так говорить об известности».