Ну не могу я их одних с этими деятелями культуры оставить. Потеряют документы, не улетят завтра или улетят не туда — что я питерским коллегам скажу? Обостренное чувство взаимопомощи.

То ли дело портье в Holiday Inn — и бровью не повел!

—  Я, — говорит, — когда в Шарм-Эль-Шейхе с русскими туристами работал, у нас таких артистов было — каждый второй. Вы только не волнуйтесь. Хорошо, что принесли. Сейчас мы этого вместе в номер отнесем, вот тот пусть пока посидит, сам он не дойдет — вернемся за ним. Я только полотенце сразу возьму, мало ли что.

И за пять минут все улажено.

Охранник получает двести рублей на свою встречу с прекрасным — и уезжает первым же азербайджанским таксомотором.

Нико, — говорю, потягиваясь в кресле. — Запомни, пожалуйста, что водка — это не наркотики. У тебя все главные давно седьмой сон видят. Стоило такой шум из-за пьяного световика поднимать.

Нико виновато сопит.

—  За это, — говорю, — я еду ночевать к тебе в Отрадное. Часа на два, не меньше. У меня замок в двери сломался. Спальный мешок? Годится. Во сколько у вас, то есть у нас, метро открывается?

Нико зажал российский флаг. Протрезвевший световик оказался Олегом Теслером и расписал флаг за милую душу: изобразил Нико, меня, Игоря, водителя Сашу из Херсона, Мэтта и Джонатана на сцене и себя — под надписью: «Простите, что я заблевал ваш пульт».

Надпись выполнена на безукоризненном русском языке.

Ни одного трофея мне не было жаль так, как этого. Ничего не попишешь — световик поутру сунул его с виноватым видом Нико. Я фотографирую флаг на память и подписываю Нико бумажку для университета: «...Demonstrated excessive skills in tour management, perfect team-working capability and avid interest in live music industry»* Число, подпись. Стажировка окончена. Я надеюсь, мы не очень сильно заморочили тебе голову, Нико. И спасибо за спальный мешок в Отрадном. Очень он помог арт-директору всемирно известного клуба в тяжелую минуту.