Предыдущая Следующая
Разочаровавшись, правительство Джона Мейджора приложило
усилия для принятия новой юридической меры — «Акта об уголовном судопроизводстве». Этот широкий свод законов,
кроме всего прочего, упразднил многовековую свободу собраний и значительно
расширил полномочия полиции.
Это действие, явившееся попыткой придавить социальные
изменения железной пятой закона, сплотила изгоев как никогда ранее.
«Путешественники», скваттеры и демонстранты всех мастей стали мишенями одного и
того же правого акта. Несмотря на противодействие Advance Party —
коалиции саундсистем и групп правозащитников, — в 1994 году билль вступил в
силу.
Его уникальность заключалась в том, что впервые объектом
запрета оказалась популярная музыка молодежной культуры. Содержавшееся в нем
знаменитое определение хауса и техно как «звуков, целиком или преимущественно
характеризующихся производством последовательности повторяющихся ударов»,
свидетельствовало о том, насколько серьезно правительство опасалось
танцевальной культуры с ее сочетанием музыки, наркотиков и массы здоровых
молодых людей, находящихся в поисках чувственных приключений.
В девяностые годы из-за коварства Кена Тэппендена (Ken Tappenden) и
возглавляемого им Pay Party Unit промоутерам стало
трудно опережать органы правопорядка. Вдобавок мероприятия все реже
соответствовали обещаниям на билетах или вовсе сводились к пополнению
банковского счета промоутера. Кроме того, к этому времени клубная сцена сильно
расширилась, поскольку после взрыва эсид-хауса на нее пришло множество новых
тусовщиков. Не было большого смысла всю ночь колесить по темным шоссе в поисках
вечеринки сомнительного качества, особенно принимая во внимание вероятность
обмана.
Когда в 1990 году билль Брайта вступил в силу, буря уже
почти стихла. А годом позже, к моменту утверждения «Акта об уголовном судопроизводстве», энергия хауса плавно
потекла в клубы. Легальный мейнстримный клаббинг стал правдой жизни.
Предыдущая Следующая